Я готов идти за вас на костер…

В Рождество Богородицы (1927 г.) была дивная всенощная, которая, правда, не обошлась без искушений. Сергей Михайлович, видя, что служба затягивается, старался ускорить богослужение быстрым темпом пения. Этого Батюшка не терпел. Он сам взял в свои руки регентство. Обиженный Сергей Михайлович отодвинулся в задний угол, откуда подпевал слабым баском, а хор, руководимый то Батюшкой, то матушкой пел медленно и истово. Особенно прекрасен был канон. Он был выполнен со всеми повторениями, как полагалось по уставу, и с пением ирмосов 2-го канона (Андрея Критского), которые вместе с последующими тропарями составляли стройную гармонию. Но кроме Сергея Михайловича и, вероятно, матушки Любови, противницы долгих служб, было еще одно недовольное лицо. Это была Вера. Она последнее время находилась в одном из своих мрачных настроений: обижалась на Батюшку, пряталась от него и только иногда высказывала мне свое недовольство и возмущение с тайной целью, чтобы об этом узнал Батюшка, так как она была уверена, что я все это расскажу ему. После всенощной, проходя мимо меня, она удивила меня замечанием: «Какое ужасное было сегодня пение, особенно канон. Я вполне сочувствую Сергею Михайловичу и разделяю его возмущение». От кого угодно, но не от Веры, любительницы устава, могла я ждать такие слова, и очень огорчилась.

На Рождество Богородицы я говела и подошла к Батюшке после всенощной дополнить свою исповедь (я исповедовалась днем раньше). Конечно, не обошлось без разговоров о всенощной, о каноне. За день до этого Батюшка разговаривал со мной о том, как надо устраивать всенощные по-новому, без канона, чтобы несколько сократить службу, но зато иметь возможность все остальное совершать строго по уставу, а канон перенести на утро, на молебен. Теперь же, когда я рассказала, какое большое впечатление произвел на меня сегодняшний канон, Батюшка заметил: «Видишь, я был не прав, собираясь выкинуть канон, это все-таки центральная часть богослужения, которую никак нельзя опустить». Рассказывая Батюшке обо всем, что произошло со мной за этот день, я не могла не упомянуть о Вере и о своем огорчении от ее слов. Батюшка сделался грустным, серьезным и вдруг, как бы из самого его сердца, вылилась у него горячая молитва к Богу. Он как будто забыл, что я стою около него, он весь отдался молитве. Помню, что эта молитва захватила и потрясла меня до глубины души. Батюшка молился о своих немощных, грешных духовных детках, он молился, чтобы Господь помиловал и спас их ценою его жизни, его страданий. Он говорил: «Господи! Лиши меня всех, всех утешений здесь на земле, только не отталкивай моих духовных детей, только не дай им погибнуть и отойти от Тебя, Господи! — говорил Батюшка в каком-то самозабвении, — накажи меня за их грехи. Я готов принять на себя все скорби, что Ты пошлешь мне, я готов сгореть за каждого из них на костре, так они дороги мне, все, все. Так я люблю их…». Эти слова о костре Батюшка не раз повторял и после. «Я готов идти за Вас на костер», — восклицал он не раз, молясь после исповеди обо мне.

Через несколько дней после этой молитвы разрешилось искушение Веры. Дня за два до своих именин, вдруг, она сама прибежала вечером к Батюшке на клирос. Не знаю, о чем говорила она с Батюшкой, только вышла она с клироса просветленная, и на свои именины, хоть она заболела и даже не смогла быть у обедни, была она светлая, ласковая, радостная.



Поделиться:

Вера Владимировна Бородич

Vera Borodich tРодилась она в 1905 году в Москве в семье служащего. Училась в гимназии, окончила среднюю школу, Ленинградский государственный университет (факультет языкознания), аспирантуру. Вера Владимировна Бородич стала видным специалистом по славянским языкам.

Вот как вспоминает сама Вера Владимировна о том, как она стала прихожанкой Толмачевского храма:  

«Двенадцати лет стала я интересоваться религией, ходить в церковь, читать Евангелие. С шестнадцати лет ходила в храм Христа Спасителя, познакомилась с отцом Александром Хотовицким* и стала его духовной дочерью. После его ареста в 1922 году я осталась без духовного руководства, охладела к религии, однако ненадолго.

Подробнее...

Оглавление