"Воспоминания Марии М.: Жизнь с Александрой Евгеньевной"

С осени я стала работать в Институте методов внешкольной работы, в дошкольной читальне, где велась научно-исследовательская работа в области книг для детей. Поселилась я у Анны Дмитриевны, которая мне с первого взгляда понравилась. Комната у нее была небольшая, в ней было много мебели, спать было мне негде, четыре месяца спала я на полу. Уходила я рано утром к обедне и возвращалась от всенощной. Днем я домой не заходила, не смея беспокоить людей. Горячей пищей не была обеспечена. Однако все эти условия я принимала охотно ради близости к храму.

В это время у одной из духовных дочерей Батюшки (А.Е.) умерла мать. Батюшка предложил ей взять меня к себе. Я понимала, что ютиться в условиях Анны Дм. было трудно, нужно было пользоваться возможностью иметь свой угол. Анне Дм. было жаль расставаться со мной, но я шла по благословению Батюшки. Моя новая квартирная хозяйка встретила меня довольно сурово. Первое, что она мне высказала, это то, что она совсем не хотела бы взять меня к себе в комнату, и делает это только ради Батюшки. Помещалась она в мезонине, представлявшем из себя комнату в три окна и маленькую кухоньку. Первое впечатление у меня было невеселое от недостатка света и грязных шпалер, но вскоре Ал. Евг. оклеила комнату и восстановила электричество. Мне она предложила купить кровать и матрац и уступила свое место возле киота с иконами, заняв самый дальний угол. Последнее меня не устраивало, но Ал. Евг. стояла на своем.

Близился день моего рождения (двадцатипятилетие), который приходился на четвертый день Рождества. Ал. Евг. с Ольгой Ник. предложили мне отпраздновать его приглашением Батюшки и толмачевцев. Я согласилась. Мои средства, их труд — рождение и новоселье. Пришел Батюшка, матушка, пришли Юлия Вас., Вера Б., Ольга Ник., Анна Ник., Екатерина Вас. и Верочка Р. Приехала Женя, моя знакомая по Орлу, жившая под Москвой в Тайнинке. Батюшка отслужил молебен. Пили чай. Было очень хорошо. Ал. Евг. отличалась мастерством в деле приготовления пирогов и всяких угощений. Батюшка сделал мне два замечания: первое, что кровати нужно переставить, и мне занять дальний угол, и второе, что мало было приглашать толмачевцев. «Этого бы на всех хватило», — указал он на уставленный яствами стол. А я, действительно, позвала только самых близких, не смея думать о других.

Прощаясь, Батюшка указал на белые чистые оконные занавески и новые шпалеры и сказал: «Как в раю, соответственно этому и жизнь у вас должна быть райской». После мне передавали, что Батюшка остался доволен этим вечером.

Вскоре Ал. Евг. переставила свою кровать на прежнее место, а мне уступила угол при входе в комнату, дававший иллюзию изолированности. Нашелся стол для меня — вот и все мои житейские запросы.

Ал. Евг. с первых же дней стала погружать меня в хозяйство. Нужно было ставить самовар, подметать пол, пришлось купить себе корыто. Александрой Евг. предложила вместе столоваться и посылала меня в магазины за провизией. Это было для меня крестом. Я предпочитала голодную птичью жизнь, дававшую мне свободу. На этой почве бывали искушения: так, например, попросила меня Александра Евг. сходить за керосином. Я торопилась ко всенощной и попросила отложить до завтра. От Александры Евг. Батюшка знал о моих малейших проявлениях в домашней обстановке. На ближайшей же исповеди он мне говорит: «Как ангели святи творят на небе волю Божию, так и ты выполняй просьбы Аллы Евг.». Помню мне стало легко и радостно: ради такого сравнения я была готова нести свой крест.

Вскоре, однако я стала замечать, что дела для меня находились именно в тот момент, когда я собиралась в храм Божий. Я спросила Батюшку: «Не искушение ли здесь?», — и оно прекратилось.

Помню и такой случай: как-то перед всенощной было у меня свободных пятнадцать минут. Можно было или подмести пол или прочесть Псалтырь и Евангелие или прилечь отдохнуть, т. к. я раза три-четыре в неделю спала по четыре часа благодаря заседаниям, с которых я возвращалась во втором часу ночи. Я сомневалась, что предпочесть. Спросила при случае Батюшку. Он ответил, что в первую очередь надо было подмести пол, так как служение ближнему выше всех подвигов, потом прочесть слово Божие и на последнем плане — отдохнуть.

Столоваться с Александрой Евг. я вскоре отказалась, так как это было мне не по средствам. Год, проведенный у Алекс. Евг. был для меня, кажется, самым трудным во всей моей жизни. Медовый месяц для меня окончился и начался новый период воздействия на меня Батюшки: «Биет, его же приемлет».



Поделиться:

Вера Владимировна Бородич

Vera Borodich tРодилась она в 1905 году в Москве в семье служащего. Училась в гимназии, окончила среднюю школу, Ленинградский государственный университет (факультет языкознания), аспирантуру. Вера Владимировна Бородич стала видным специалистом по славянским языкам.

Вот как вспоминает сама Вера Владимировна о том, как она стала прихожанкой Толмачевского храма:  

«Двенадцати лет стала я интересоваться религией, ходить в церковь, читать Евангелие. С шестнадцати лет ходила в храм Христа Спасителя, познакомилась с отцом Александром Хотовицким* и стала его духовной дочерью. После его ареста в 1922 году я осталась без духовного руководства, охладела к религии, однако ненадолго.

Подробнее...

Оглавление